Владимир Николаевич Синюков – проректор по научной работе Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, автор фундаментального труда «Российская правовая система».

В.Н.: Cтремительное развитие экономической и социально-политической жизни России, формирование гражданского общества, становление правового государства значительно повысили роль правовой экспертизы в юридической науке.Правовая экспертиза обеспечивает эффективность правотворчества, правоприменения и интерпретации права, помогает субъектам права в осуществлении юридически значимых действий.

Проведение правовой экспертизы в правотворческом процессе органов государственной власти направлено, прежде всего, на установление соответствия положений нормативных правовых актов, либо их проектов Конституции РФ, федеральным конституционным законам, федеральным законам, а также основным отраслевым законодательным актам. Правовая экспертиза способствует оценке нормативных правовых актов или законопроектов на предмет их соответствия правилам юридической техники, а также требованиям эффективности, целесообразности и законности.

В правоприменительной деятельности при разрешении возникших правовых споров, использование правовой экспертизы создает доказательственную базу для участников споров, а также способствует принятию справедливых, законных и обоснованных решений субъектами правоприменения.

На стадии толкования права экспертиза обусловливает разъяснение надлежащего содержания правовых норм в целях их должной реализации.

Каким требованиям, по Вашему мнению, должна отвечать правовая экспертиза? И какими профессиональными качествами должен обладать исполнитель?

В.Н.: Правовая экспертиза должна быть достоверной и обоснованной. Исследование необходимо проводить с учетом применимого к отношениям правового регулирования, существующих доктринальных подходов, актуальной практики правоприменения. Правовая экспертиза должна носить комплексный (а в отдельных случаях - междисциплинарный) характер. Неверно рассматривать тот или иной вопрос права, без учета его взаимосвязи с положениями других отраслей права. Кроме того, экспертиза должна отвечать критерию полноты исследования. Эксперту надлежит изучить поставленную проблему, проанализировать действующие нормативно-правовые акты, актуальную судебную практику, научную литературу, представить исчерпывающие ответы на все поставленные вопросы. Правовая экспертиза также должна быть своевременной. Учитывая, что многие юридические вопросы требуют незамедлительного разрешения, правовую экспертизу следует проводить в приемлемые сроки, однако это не должно ухудшать качества самого исследования.

Что касается требований, предъявляемых к специалисту, то, в первую очередь, он должен быть компетентным, обладать специальными познаниями в той или иной отрасли права. Как правило, специалист обладает ученой степенью, ученым званием, имеет научные публикации по соответствующей специальности либо многолетний стаж работы в данной сфере. Кроме того, следует, чтобы специалист был объективным и независимым. Никакие факторы не должны влиять на его внутреннее убеждение по вопросам экспертизы.

Какие проблемы, на Ваш взгляд, обусловливают необходимость проведения правовой экспертизы? Какие Вы можете назвать способы решения этих проблем?

В.Н.: Основными проблемами в современной юриспруденции являются наличие многочисленных пробелов в действующем правовом регулировании, несоблюдение принципа правовой определенности в законодательстве
и судебной практике, противоречие в общих и специальных нормах права, несоответствие правоприменительной практики положениям законодательства, противоречия между национальным правом
и международными договорами.

Возможными способами решения данных проблем могут стать выявление пробелов и недостатков в правовом регулировании, внесение изменений и дополнений в нормативные правовые акты субъектами правотворчества, развитие сотрудничества экспертов, просветительская деятельность в сфере права, повышение уровня правосознания и правовой культуры участников правоотношений, связанных с проведением правовой экспертизы.

В чем, на Ваш взгляд, заключается принципиальное отличие доктринального правового заключения от письменной юридической консультации?

В.Н.: Доктринальные правовые заключения подготавливаются, как правило, научными организациями и образовательными организациями высшего образования, а также отдельными учеными, то есть лицами, обладающими ученой степенью, ученым званием, имеющими многочисленные научные публикации, в отличие от письменной консультации, которая может быть подготовлена любым лицом, имеющим высшее юридическое образование. Правовые заключения по вопросам доктринального понимания права,
в отличие от письменных консультаций, могут быть использованы
в качестве дополнительного доказательства (мнения специалиста) в судебных спорах. Доктринальное заключение используется для усиления своей юридической позиции и придания ей большей значимости с учетом научного статуса составителя подобного заключения, а также для разъяснения сложных и узконаправленных правовых вопросов. Целями же письменной юридической консультации являются предоставление заказчику информации о действующем по тому или иному вопросу правовом регулировании
и судебной практике, а также определение существующих правовых рисков.

Какие, по Вашему мнению, существуют перспективы развития консалтинговой деятельности в Университете?

В.Н.: Консалтинговая деятельность Университета является перспективным направлением его развития, оно динамично развивается. Университетом планируется расширение сотрудничества с бизнес-структурами, заключение соглашений с крупными компаниями, увеличение научного потенциала за счет вовлечения большего числа научно-педагогических работников в подготовку правовых заключений, а также внедрение научных подходов в практическую деятельность. Развитие консалтинговой деятельности создаст основу для долгосрочного сотрудничества Университета с его партнерами и предоставит возможность профессорско-преподавательскому составу на практике реализовать свой научный потенциал.

Владимир Александрович Канашевский – исполняющий обязанности заведующего кафедрой международного частного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор, автор более 90 публикаций по вопросам гражданского и международного частного права.

Владимир Александрович, часто ли в Вашей профессиональной деятельности Вы сталкиваетесь с необходимостью проведения правовой экспертизы?

В.А.: Да, довольно часто. Например, в российских судах нередко рассматриваются дела, осложненные иностранным элементом, в связи с чем возникает необходимость применения судом норм иностранного права. Подготовка правовых заключений по таким делам требует специальных познаний в области международного частного права. Поэтому меня часто приглашают выступить в роли специалиста для определения применимого права и установления содержания норм иностранного права. Иногда правовые заключения требуются при рассмотрении споров в порядке международного коммерческого арбитража.

Какое значение в правоприменительной практике имеют правовые заключения, связанные с установлением содержания норм иностранного права? Кто может выступать специалистом в подобных случаях?

В.А.:   В соответствии с п. 2 ст. 1191 ГК РФ в целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Минюст России и иные компетентные органы или организации либо привлечь экспертов. Арбитражный суд РФ вправе поручить проведение экспертизы в области иностранного права российскому или иностранному гражданину, обладающему специальными познаниями в области иностранного права. Если заключение о содержании норм иностранного права, подготовленное лицами, обладающими специальными познаниями в данной области, было представлено стороной по делу в порядке содействия суду в установлении содержания иностранного права, что предусмотрено ч. 2 ст. 14 АПК РФ и ч. 2 ст. 1191 ГК РФ, то такое заключение не является экспертным заключением и правила о назначении экспертизы на него не распространяются. Наличие у лица специальных познаний для дачи правового заключения может быть подтверждено соответствующими доказательствами (дипломами об образовании и повышении квалификации, документами об ученой степени, научными публикациями, документами, подтверждающими опыт практической работы в области иностранного права). Квалификация специалистов по международному частному праву Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) позволяет им оказывать содействие участникам судебных дел в установлении содержания норм иностранного права. В российских судах наши заключения сомнений не вызывают. В случае необходимости суд может вызвать эксперта или специалиста в суд для пояснения своего заключения. Во многих случаях я также готовил заключения по различным аспектам применения российского права для иностранных судов по просьбе одной из сторон спора. Такие заключения готовятся на иностранном языке (как правило, английском) и при необходимости эксперт (специалист) также может быть вызван в иностранный суд для пояснения своего заключения, например, в порядке процедуры перекрестного допроса (cross-examination). Это наиболее сложная часть работы, поскольку требует от эксперта не только познаний в области российского права, но и знания особенностей иностранного судопроизводства и психологии поведения в суде.

Почему так важно правильно установить содержание норм иностранного права? Каковы последствия неправильного установления их содержания?

В.А.:   Неправильное применение судом иностранного права, в том числе в связи с ненадлежащим установлением его содержания, а также неправильное применение коллизионной нормы является основанием для отмены или изменения решения суда (ст. 270, 288 AПК РФ, ст. 362, 363 ГПК РФ). Например, согласно ст. 363 ГПК PФ нормы материального права считаются нарушенными или неправильно примененными: если суд не применил закон, подлежащий применению; если суд применил закон, не подлежащий применению; если суд неправильно истолковал закон. В подобных случаях решение суда может быть отменено вышестоящими судами. Именно поэтому при рассмотрении дел так важно с самого начала правильно установить содержание норм иностранного права.

С какими сложностями Вы чаще всего сталкиваетесь при установлении содержания норм иностранного права?

В.А.:  Чаще всего специалисту приходится сталкиваться со сложностями поиска применимых норм иностранного права. Нередко тексты иностранных законов и судебных решений, подлежащие применению к спору, отсутствуют на русском или английском языках. В подобных случаях приходится прибегать к услугам профессиональных переводчиков. Кроме того, специалисту бывает непросто определить действующую в настоящее время редакцию того или иного закона иностранного государства или судебного решения, а также официальные источники опубликования нормативно-правовых актов в том или ином государстве. Данные вопросы имеют существенное значение при подготовке заключения, поскольку специалист обязан руководствоваться достоверной и актуальной информацией.

Сталкивались ли Вы с ситуациями, когда подготовка правового заключения стала решающей для благоприятного исхода судебного дела?

В.А.:  Да, именно поэтому к нам и обращаются за заключениями. Очень часто наши правовые заключения помогают стороне, представившей их в суд, выигрывать дело. Более того, и по своему опыту, и по опыту моих коллег могу заключить, что правовые заключения зачастую кладутся в основу решения суда. По вопросам, требующим специальных познаний в области международного частного права, суды в мотивировочной части решений практически всегда ссылаются на представленные сторонами по делу правовые заключения и, как правило, всегда принимают во внимание мнение специалистов. С многочисленной судебной практикой, подтверждающей значение подобных заключений для благоприятного исхода дела, можно ознакомиться, например, на сайте kad.arbitr.ru.

Самвел Мамадович Кочои – профессор кафедры уголовного права, Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, Почетный работник юстиции России, академик (действительный член) Российской академии естественных наук (РАЕН), доктор юридических наук в 2019 году признан научным экспертом года Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).

Самвел Мамадович, какие сложности возникают у Вас при подготовке правового заключения?

С.М.:  Сложности в работе с заказчиками у меня практически не возникают, а если и возникают, то это обычно вопросы чисто формального характера. Например, нередко требуется уточнить вопросы, с которыми они обращаются в Отдел научно-правового консалтинга МГЮА. Важно определить, на основании каких документов мне как исполнителю следует готовить научно-консультативное заключение: постановления о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительного заключения, приговора суда первой инстанции, определения судов вышестоящих инстанций… В целом же, я бы сказал не о сложностях, а о том, что совместная работа с правоприменителями идет нам всем на пользу: нам, научным работникам - поскольку мы узнаем о реальных проблемах правоприменения, а практикам – поскольку они узнают о путях решения этих проблем, которые может предложить уголовно-правовая наука. Кстати, в последние годы я регулярно публикую научные статьи, нередко совместно с практикующими юристами, как раз по материалам подготовки такого рода заключений. Полагаю, что такие материалы могут быть интересны всем тем, кто интересуется правоприменительной деятельностью и реальными проблемами, возникающими в ней.

На что необходимо обратить внимание заказчику при подготовке запроса на проведение правовой экспертизы?

С.М.:  Как я уже говорил, заказчику, в роли которого чаще всего выступают адвокаты, реже – потерпевшие, обвиняемые, следователи - важно определиться с предметом исследования, которое мы проводим. Отдел правового консалтинга МГЮА помогает им с формулировкой вопросов. В некоторых случаях вопросы, которые к нам поступают, просто дублируют друг друга. В других случаях они касаются доказательной базы. Здесь важно пояснить, что я не даю оценку собранным следователями доказательствам. Я даю оценку той уголовно-правовой квалификации преступления, которая предлагается следователем, дознавателем, судьей… Обоснована ли она, основывается ли на законе, учитывает судебно-следственную практику, положения теории уголовного права? Помимо вопросов применения уголовного права, в заключении я могу по просьбе заказчика, дать оценку и вопросам применения уголовно-процессуальных норм, в частности, о соответствии постановления о привлечении в качестве обвиняемого положениям ст. 171 УПК РФ, или об обоснованности и законности применения заключения под стражу (как правило, по экономическим преступлениям) в качестве меры пресечения в порядке ст. 108 УПК РФ. 

Какую юридическую силу имеют правовые заключения в уголовно-правовой плоскости и как их можно использовать в правоприменительной практике?

С.М.:  Если коротко, то когда наше заключение не просто подтверждает, но и развивает, усиливает позицию одной из сторон процесса, то это, безусловно, для нее выступает дополнительным аргументом в споре с оппонирующей стороной. С другой стороны, следует признать, что статус такого рода документов в УПК РФ непосредственно не закреплен. Но если тот же судья или следователь, действительно, хочет принимать квалифицированное решение по делу, которое он рассматривает или расследует, то, на мой взгляд, он не должен игнорировать саму возможность ознакомиться с позицией науки в этом вопросе. Тем более, когда эта позиция исходит от специалистов ведущего юридического вуза страны. 

С учетом Вашей загруженности, как Вам удалось выиграть номинацию научный эксперт года Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)? 

С.М.:  Для меня была большая честь стать научным экспертом года. Как я уже говорил, мне эта работа нравится, потому что позволяет мне быть в курсе тех проблем правоприменения, которые имеют место в реальной жизни. Материалы реального уголовного дела позволяют видеть недостатки и преимущества действующего законодательства и практики его применения. Они также позволяют  видеть, соответствует ли теория потребностям практики. Я, например, с учетом полученных мной знаний, вношу коррективы в учебный процесс, обращаю больше внимания студентов на решение проблем правоприменения. При этом, безусловно, не забывая, что без соответствующей теоретической подготовки решать современные проблемы правоприменения просто невозможно. Кстати, слабая теоретическая подготовка многих правоприменителей это, действительно, серьезная проблема, над решением которой нам всем предстоит много работать.   

Какие советы и рекомендации Вы можете дать потенциальным заказчикам и экспертам?

С.М.:  Следует сказать, что география обращений за дачей заключений по вопросам уголовного права и процесса достаточно широкая. Кроме Москвы, это Екатеринбург, Краснодарский край, Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург, Мурманск, Московская область и т.д. Мной были подготовлены заключения также для судов США и Великобритании, следственных органов Республики Армения. Среди дел, по которым я давал заключения, есть и резонансные дела, о которых писали федеральные СМИ. Если же говорить о категории дел, по которым готовятся заключения, то среди них преобладают преступления против собственности, преступления в сфере экономической деятельности, коррупционные преступления.  
Предварительно я всегда советую после обращения в Отдел правового консалтинга МГЮА связаться с потенциальным исполнителем с целью уточнения вопросов, на которые ему предстоит давать ответ в своем заключении. Например, выслушав его, могу ему объяснить, что не получится написать то заключение, которое будет устраивать его и его клиента. Вообще такая практика – обращение в отделы правового консалтинга ведущих юридических вузов или их научно-образовательные центры (в частности, в НОЦ применения уголовного права МГЮА) за научным заключением – имеет большие перспективы. Мне не раз приходилось слышать от участников уголовного процесса и их представителей о том, что когда их позиция находит поддержки ведущих ученых в области юриспруденции – то шансов выиграть процесс становится больше. Стало быть, наши заключения помогают правоприменителю принимать справедливые и законные решение…

Александр Владимирович Логинов – кандидат исторических наук, доцент кафедры иностранных языков Университета три раза подряд становился получателем Гранта Президента Российской Федерации для поддержки молодых ученых, совсем недавно стал победителем гранта Российского научного фонда. Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью, приоткрывающее некоторые особенности подачи заявок.

Александр Владимирович, есть ли у вас какой-то секрет для выигрыша Гранта Президента РФ, которым Вы можете поделиться с другими соискателями?

А.В.: Безусловно, никакого секрета нет. Если честно, я не знаю критериев оценки заявки экспертами Совета по грантам при Президенте РФ. Я могу лишь предполагать. Мне показалось, что эксперты Совета по грантам не подходят к заявке формалистично. Безусловно, кандидат должен иметь публикации в рецензируемых журналах, выступать на международных конференциях и т.д., но, как я предполагаю, большое значение имеет сам проект — его внутренняя логичность, соответствие возможностям заявителя и «вписанность» в проблематику современной науки. В проекте должна быть идея, воплощение которой позволит продвинуть вперёд научное познание, пускай и на очень ограниченном участке.

Какая, на Ваш взгляд, информация должна содержаться в заявке на соискание гранта, для его успешной поддержки?

А.В.: В заявке, я думаю, должно быть показано, что проблема, на решение которой направлен проект, обладает научной новизной, заявитель знает основные мнения, которые есть в научной литературе по этому вопросу, и предлагает новый подход или идею. Заявитель должен показать наличие научного задела, которые позволит ему успешно выполнить проект. То есть проект должен быть продолжением исследований заявителя, результаты которых уже апробированы. Это в свою очередь подтверждается участием в конференциях и публикациями в рецензируемых журналах.

Что Вас подтолкнуло к изучению древнегреческого периода, насколько распространены исследования в данной сфере в современной науке?

А.В.: Тематикой, связанной с древнегреческим правом, я стал заниматься ещё в студенческие годы под руководством д.и.н. проф. Василия Ивановича Кузищина. Я думаю, меня подтолкнули к этой теме появившиеся как раз тогда работы Игоря Евгеньевича Сурикова, посвящённые раннему афинскому законодательству. Свою роль, мне кажется, сыграли и общие потребности науки: древнегреческим правом и в нашей стране, и в мире занимаются относительно мало, хотя от Древней Греции дошли своды законов, речи ораторов, философские произведения, огромное количество (сотни тысяч) частноправовых документов (эпиграфические памятники, тексты на папирусах и т. д.). Думаю, причина в том, что древнегреческое право с неизбежностью находится в тени более развитого римского права. Те, кто собирается заниматься древним правом, выбирают римское право как вершину развития права древности. Могу привести пример из личного опыта. Я принимал участие в последнем конгрессе Международного общества историков права древности имени Фернана де Више (La Société Internationale Fernand de Visscher pour l’Histoire des Droits de l’Antiquité) в Эдинбурге, где была представлена пара сотен докладов по римскому праву, а по древнегреческому праву было всего пять докладов. Думаю, какое-то приблизительное соотношение численности специалистов по римскому и древнегреческому праву это показывает. Что касается количества выходящих работ, мне сейчас сложно что-то утверждать определённо. Можно посмотреть рубрику «древнегреческое право» в L'Année philologique — ежегодно издаваемом библиографическом указателе работ по антиковедению, который старается учитывать все публикации на английском, французском, немецком, итальянском и испанском языках (он есть в РГБ). Каждый том L'Année philologique — это около тысячи страниц большого формата, где мелким шрифтом перечисляются работы, вышедшие по той или иной теме. Думаю, речь идёт о десятках работ по древнегреческому праву каждый год, учитываемых L'Année philologique.

Как вы считаете, чем молодой ученый может заинтересовать мэтров науки в заявке на соискание гранта?

А.В.: Я не думаю, что есть какие-то особые способы заинтересовать корифеев науки в заявке кроме соответствия заявки критериям научного проекта. А они объективны. Правда, идея, которая лежит в основе проекта, мне кажется, должна увлекать самого заявителя. По-моему, это видно по заявке. И это дополнительный аргумент, чтобы считать, что заявитель нашёл новый подход к решению научной проблемы и сможет её решить. Хотя, конечно, я это лишь предполагаю.

Какие советы Вы можете дать соискателям грантов?

А.В.: Я бы посоветовал, как можно чаще подавать заявки на разные виды грантов не только потому, что проект может получить финансовую поддержку, но ещё и потому, что на него экспертами будут написаны подробные рецензии. Эти рецензии, конечно, можно использовать, чтобы доработать проект и подать его снова.  Но полезнее другое — они позволяют в целом скорректировать направление исследований, исправить его недостатки и т.д. Более критичного разбора научной работы кроме как в рецензиях экспертов научных фондов трудно найти. И этим надо пользоваться. Наука ведь основана на критике и представляет собой коллективное действие.

В соответствии с поручением Президента Российской Федерации от 18.02.2021 г. №Пр-255, с 3 по 6 июня 2021 года пройдет Книжный фестиваль "Красная площадь", приуроченный ко дню рождения А.С. Пушкина и Дню русского языка.

Главные книжный фестиваль страны, основанный в 2015 году, является одним из самых крупных влиятельных ежегодных событий в сфере культуры и образования. Среди участников - более 300 издательств из 50 регионов России. В рамках Фестиваля запланировано около 1000 мероприятий, в том числе: выступления ведущих писателей и поэтов, актеров, режиссеров, историков, лингвистов  ученых. 

Подробнее с мероприятиями можно ознакомиться на сайте Фестиваля: https://bookfestival.ru/.

11 июня в Доме прав человека федеральный омбудсмен Татьяна Москалькова провела завершающий семинар в рамках программы повышения квалификации  сотрудников аппаратов уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации «Актуальные вопросы деятельности института уполномоченных по правам человека в Российской Федерации», организованной Научно-образовательным центром по правам человека Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 

В своем выступлении Татьяна Москалькова рассказала об истории института уполномоченных по правам человека, а также его значении и роли в российском правозащитном механизме.

Особое внимание Уполномоченный уделила взаимодействию федерального и регионального омбудсменов по всем направлениям правозащитной деятельности: при рассмотрении обращений граждан, в работе по совершенствованию законодательства о правах и свободах человека, в правопросветительской работе, в международном сотрудничестве.

По словам федерального омбудсмена, в 2020 году во взаимодействии с региональными коллегами проведена огромная работа по защите прав российских граждан, выехавших за рубеж и оказавшихся оторванными от дома в связи с закрытием границ из-за пандемии.

Татьяна Москалькова также отметила роль Всероссийского координационного совета уполномоченных по правам человека в решении актуальных проблем в правозащитной сфере.

В завершение выступления федеральный омбудсмен рассказала о перспективах развития института государственной правозащиты, в частности о создании единого цифрового профиля уполномоченных по правам человека, который унифицирует информационные системы федерального и региональных уполномоченных, повысит открытость их деятельности.

По окончании мероприятия Татьяна Москалькова вручила слушателям программы удостоверения о повышении квалификации.