Владимир Николаевич Синюков – проректор по научной работе Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, автор фундаментального труда «Российская правовая система».
Владимир Николаевич, какое место, на Ваш взгляд, в юридической науке занимает правовая экспертиза?
В.Н.: Cтремительное развитие экономической и социально-политической жизни России, формирование гражданского общества, становление правового государства значительно повысили роль правовой экспертизы в юридической науке.Правовая экспертиза обеспечивает эффективность правотворчества, правоприменения и интерпретации права, помогает субъектам права в осуществлении юридически значимых действий.
Проведение правовой экспертизы в правотворческом процессе органов государственной власти направлено, прежде всего, на установление соответствия положений нормативных правовых актов, либо их проектов Конституции РФ, федеральным конституционным законам, федеральным законам, а также основным отраслевым законодательным актам. Правовая экспертиза способствует оценке нормативных правовых актов или законопроектов на предмет их соответствия правилам юридической техники, а также требованиям эффективности, целесообразности и законности.
В правоприменительной деятельности при разрешении возникших правовых споров, использование правовой экспертизы создает доказательственную базу для участников споров, а также способствует принятию справедливых, законных и обоснованных решений субъектами правоприменения.
На стадии толкования права экспертиза обусловливает разъяснение надлежащего содержания правовых норм в целях их должной реализации.
Каким требованиям, по Вашему мнению, должна отвечать правовая экспертиза? И какими профессиональными качествами должен обладать исполнитель?
В.Н.: Правовая экспертиза должна быть достоверной и обоснованной. Исследование необходимо проводить с учетом применимого к отношениям правового регулирования, существующих доктринальных подходов, актуальной практики правоприменения. Правовая экспертиза должна носить комплексный (а в отдельных случаях - междисциплинарный) характер. Неверно рассматривать тот или иной вопрос права, без учета его взаимосвязи с положениями других отраслей права. Кроме того, экспертиза должна отвечать критерию полноты исследования. Эксперту надлежит изучить поставленную проблему, проанализировать действующие нормативно-правовые акты, актуальную судебную практику, научную литературу, представить исчерпывающие ответы на все поставленные вопросы. Правовая экспертиза также должна быть своевременной. Учитывая, что многие юридические вопросы требуют незамедлительного разрешения, правовую экспертизу следует проводить в приемлемые сроки, однако это не должно ухудшать качества самого исследования.
Что касается требований, предъявляемых к специалисту, то, в первую очередь, он должен быть компетентным, обладать специальными познаниями в той или иной отрасли права. Как правило, специалист обладает ученой степенью, ученым званием, имеет научные публикации по соответствующей специальности либо многолетний стаж работы в данной сфере. Кроме того, следует, чтобы специалист был объективным и независимым. Никакие факторы не должны влиять на его внутреннее убеждение по вопросам экспертизы.
Какие проблемы, на Ваш взгляд, обусловливают необходимость проведения правовой экспертизы? Какие Вы можете назвать способы решения этих проблем?
В.Н.: Основными проблемами в современной юриспруденции являются наличие многочисленных пробелов в действующем правовом регулировании, несоблюдение принципа правовой определенности в законодательстве
и судебной практике, противоречие в общих и специальных нормах права, несоответствие правоприменительной практики положениям законодательства, противоречия между национальным правом
и международными договорами.
Возможными способами решения данных проблем могут стать выявление пробелов и недостатков в правовом регулировании, внесение изменений и дополнений в нормативные правовые акты субъектами правотворчества, развитие сотрудничества экспертов, просветительская деятельность в сфере права, повышение уровня правосознания и правовой культуры участников правоотношений, связанных с проведением правовой экспертизы.
В чем, на Ваш взгляд, заключается принципиальное отличие доктринального правового заключения от письменной юридической консультации?
В.Н.: Доктринальные правовые заключения подготавливаются, как правило, научными организациями и образовательными организациями высшего образования, а также отдельными учеными, то есть лицами, обладающими ученой степенью, ученым званием, имеющими многочисленные научные публикации, в отличие от письменной консультации, которая может быть подготовлена любым лицом, имеющим высшее юридическое образование. Правовые заключения по вопросам доктринального понимания права,
в отличие от письменных консультаций, могут быть использованы
в качестве дополнительного доказательства (мнения специалиста) в судебных спорах. Доктринальное заключение используется для усиления своей юридической позиции и придания ей большей значимости с учетом научного статуса составителя подобного заключения, а также для разъяснения сложных и узконаправленных правовых вопросов. Целями же письменной юридической консультации являются предоставление заказчику информации о действующем по тому или иному вопросу правовом регулировании
и судебной практике, а также определение существующих правовых рисков.
Какие, по Вашему мнению, существуют перспективы развития консалтинговой деятельности в Университете?
В.Н.: Консалтинговая деятельность Университета является перспективным направлением его развития, оно динамично развивается. Университетом планируется расширение сотрудничества с бизнес-структурами, заключение соглашений с крупными компаниями, увеличение научного потенциала за счет вовлечения большего числа научно-педагогических работников в подготовку правовых заключений, а также внедрение научных подходов в практическую деятельность. Развитие консалтинговой деятельности создаст основу для долгосрочного сотрудничества Университета с его партнерами и предоставит возможность профессорско-преподавательскому составу на практике реализовать свой научный потенциал.
Владимир Александрович Канашевский – исполняющий обязанности заведующего кафедрой международного частного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор, автор более 90 публикаций по вопросам гражданского и международного частного права.
Владимир Александрович, часто ли в Вашей профессиональной деятельности Вы сталкиваетесь с необходимостью проведения правовой экспертизы?
В.А.: Да, довольно часто. Например, в российских судах нередко рассматриваются дела, осложненные иностранным элементом, в связи с чем возникает необходимость применения судом норм иностранного права. Подготовка правовых заключений по таким делам требует специальных познаний в области международного частного права. Поэтому меня часто приглашают выступить в роли специалиста для определения применимого права и установления содержания норм иностранного права. Иногда правовые заключения требуются при рассмотрении споров в порядке международного коммерческого арбитража.
Какое значение в правоприменительной практике имеют правовые заключения, связанные с установлением содержания норм иностранного права? Кто может выступать специалистом в подобных случаях?
В.А.: В соответствии с п. 2 ст. 1191 ГК РФ в целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Минюст России и иные компетентные органы или организации либо привлечь экспертов. Арбитражный суд РФ вправе поручить проведение экспертизы в области иностранного права российскому или иностранному гражданину, обладающему специальными познаниями в области иностранного права. Если заключение о содержании норм иностранного права, подготовленное лицами, обладающими специальными познаниями в данной области, было представлено стороной по делу в порядке содействия суду в установлении содержания иностранного права, что предусмотрено ч. 2 ст. 14 АПК РФ и ч. 2 ст. 1191 ГК РФ, то такое заключение не является экспертным заключением и правила о назначении экспертизы на него не распространяются. Наличие у лица специальных познаний для дачи правового заключения может быть подтверждено соответствующими доказательствами (дипломами об образовании и повышении квалификации, документами об ученой степени, научными публикациями, документами, подтверждающими опыт практической работы в области иностранного права). Квалификация специалистов по международному частному праву Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) позволяет им оказывать содействие участникам судебных дел в установлении содержания норм иностранного права. В российских судах наши заключения сомнений не вызывают. В случае необходимости суд может вызвать эксперта или специалиста в суд для пояснения своего заключения. Во многих случаях я также готовил заключения по различным аспектам применения российского права для иностранных судов по просьбе одной из сторон спора. Такие заключения готовятся на иностранном языке (как правило, английском) и при необходимости эксперт (специалист) также может быть вызван в иностранный суд для пояснения своего заключения, например, в порядке процедуры перекрестного допроса (cross-examination). Это наиболее сложная часть работы, поскольку требует от эксперта не только познаний в области российского права, но и знания особенностей иностранного судопроизводства и психологии поведения в суде.
Почему так важно правильно установить содержание норм иностранного права? Каковы последствия неправильного установления их содержания?
В.А.: Неправильное применение судом иностранного права, в том числе в связи с ненадлежащим установлением его содержания, а также неправильное применение коллизионной нормы является основанием для отмены или изменения решения суда (ст. 270, 288 AПК РФ, ст. 362, 363 ГПК РФ). Например, согласно ст. 363 ГПК PФ нормы материального права считаются нарушенными или неправильно примененными: если суд не применил закон, подлежащий применению; если суд применил закон, не подлежащий применению; если суд неправильно истолковал закон. В подобных случаях решение суда может быть отменено вышестоящими судами. Именно поэтому при рассмотрении дел так важно с самого начала правильно установить содержание норм иностранного права.
С какими сложностями Вы чаще всего сталкиваетесь при установлении содержания норм иностранного права?
В.А.: Чаще всего специалисту приходится сталкиваться со сложностями поиска применимых норм иностранного права. Нередко тексты иностранных законов и судебных решений, подлежащие применению к спору, отсутствуют на русском или английском языках. В подобных случаях приходится прибегать к услугам профессиональных переводчиков. Кроме того, специалисту бывает непросто определить действующую в настоящее время редакцию того или иного закона иностранного государства или судебного решения, а также официальные источники опубликования нормативно-правовых актов в том или ином государстве. Данные вопросы имеют существенное значение при подготовке заключения, поскольку специалист обязан руководствоваться достоверной и актуальной информацией.
Сталкивались ли Вы с ситуациями, когда подготовка правового заключения стала решающей для благоприятного исхода судебного дела?
В.А.: Да, именно поэтому к нам и обращаются за заключениями. Очень часто наши правовые заключения помогают стороне, представившей их в суд, выигрывать дело. Более того, и по своему опыту, и по опыту моих коллег могу заключить, что правовые заключения зачастую кладутся в основу решения суда. По вопросам, требующим специальных познаний в области международного частного права, суды в мотивировочной части решений практически всегда ссылаются на представленные сторонами по делу правовые заключения и, как правило, всегда принимают во внимание мнение специалистов. С многочисленной судебной практикой, подтверждающей значение подобных заключений для благоприятного исхода дела, можно ознакомиться, например, на сайте kad.arbitr.ru.
Самвел Мамадович Кочои – профессор кафедры уголовного права, Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, Почетный работник юстиции России, академик (действительный член) Российской академии естественных наук (РАЕН), доктор юридических наук в 2019 году признан научным экспертом года Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).
Самвел Мамадович, какие сложности возникают у Вас при подготовке правового заключения?
С.М.: Сложности в работе с заказчиками у меня практически не возникают, а если и возникают, то это обычно вопросы чисто формального характера. Например, нередко требуется уточнить вопросы, с которыми они обращаются в Отдел научно-правового консалтинга МГЮА. Важно определить, на основании каких документов мне как исполнителю следует готовить научно-консультативное заключение: постановления о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительного заключения, приговора суда первой инстанции, определения судов вышестоящих инстанций… В целом же, я бы сказал не о сложностях, а о том, что совместная работа с правоприменителями идет нам всем на пользу: нам, научным работникам - поскольку мы узнаем о реальных проблемах правоприменения, а практикам – поскольку они узнают о путях решения этих проблем, которые может предложить уголовно-правовая наука. Кстати, в последние годы я регулярно публикую научные статьи, нередко совместно с практикующими юристами, как раз по материалам подготовки такого рода заключений. Полагаю, что такие материалы могут быть интересны всем тем, кто интересуется правоприменительной деятельностью и реальными проблемами, возникающими в ней.
На что необходимо обратить внимание заказчику при подготовке запроса на проведение правовой экспертизы?
С.М.: Как я уже говорил, заказчику, в роли которого чаще всего выступают адвокаты, реже – потерпевшие, обвиняемые, следователи - важно определиться с предметом исследования, которое мы проводим. Отдел правового консалтинга МГЮА помогает им с формулировкой вопросов. В некоторых случаях вопросы, которые к нам поступают, просто дублируют друг друга. В других случаях они касаются доказательной базы. Здесь важно пояснить, что я не даю оценку собранным следователями доказательствам. Я даю оценку той уголовно-правовой квалификации преступления, которая предлагается следователем, дознавателем, судьей… Обоснована ли она, основывается ли на законе, учитывает судебно-следственную практику, положения теории уголовного права? Помимо вопросов применения уголовного права, в заключении я могу по просьбе заказчика, дать оценку и вопросам применения уголовно-процессуальных норм, в частности, о соответствии постановления о привлечении в качестве обвиняемого положениям ст. 171 УПК РФ, или об обоснованности и законности применения заключения под стражу (как правило, по экономическим преступлениям) в качестве меры пресечения в порядке ст. 108 УПК РФ.
Какую юридическую силу имеют правовые заключения в уголовно-правовой плоскости и как их можно использовать в правоприменительной практике?
С.М.: Если коротко, то когда наше заключение не просто подтверждает, но и развивает, усиливает позицию одной из сторон процесса, то это, безусловно, для нее выступает дополнительным аргументом в споре с оппонирующей стороной. С другой стороны, следует признать, что статус такого рода документов в УПК РФ непосредственно не закреплен. Но если тот же судья или следователь, действительно, хочет принимать квалифицированное решение по делу, которое он рассматривает или расследует, то, на мой взгляд, он не должен игнорировать саму возможность ознакомиться с позицией науки в этом вопросе. Тем более, когда эта позиция исходит от специалистов ведущего юридического вуза страны.
С учетом Вашей загруженности, как Вам удалось выиграть номинацию научный эксперт года Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)?
С.М.: Для меня была большая честь стать научным экспертом года. Как я уже говорил, мне эта работа нравится, потому что позволяет мне быть в курсе тех проблем правоприменения, которые имеют место в реальной жизни. Материалы реального уголовного дела позволяют видеть недостатки и преимущества действующего законодательства и практики его применения. Они также позволяют видеть, соответствует ли теория потребностям практики. Я, например, с учетом полученных мной знаний, вношу коррективы в учебный процесс, обращаю больше внимания студентов на решение проблем правоприменения. При этом, безусловно, не забывая, что без соответствующей теоретической подготовки решать современные проблемы правоприменения просто невозможно. Кстати, слабая теоретическая подготовка многих правоприменителей это, действительно, серьезная проблема, над решением которой нам всем предстоит много работать.
Какие советы и рекомендации Вы можете дать потенциальным заказчикам и экспертам?
С.М.: Следует сказать, что география обращений за дачей заключений по вопросам уголовного права и процесса достаточно широкая. Кроме Москвы, это Екатеринбург, Краснодарский край, Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург, Мурманск, Московская область и т.д. Мной были подготовлены заключения также для судов США и Великобритании, следственных органов Республики Армения. Среди дел, по которым я давал заключения, есть и резонансные дела, о которых писали федеральные СМИ. Если же говорить о категории дел, по которым готовятся заключения, то среди них преобладают преступления против собственности, преступления в сфере экономической деятельности, коррупционные преступления.
Предварительно я всегда советую после обращения в Отдел правового консалтинга МГЮА связаться с потенциальным исполнителем с целью уточнения вопросов, на которые ему предстоит давать ответ в своем заключении. Например, выслушав его, могу ему объяснить, что не получится написать то заключение, которое будет устраивать его и его клиента. Вообще такая практика – обращение в отделы правового консалтинга ведущих юридических вузов или их научно-образовательные центры (в частности, в НОЦ применения уголовного права МГЮА) за научным заключением – имеет большие перспективы. Мне не раз приходилось слышать от участников уголовного процесса и их представителей о том, что когда их позиция находит поддержки ведущих ученых в области юриспруденции – то шансов выиграть процесс становится больше. Стало быть, наши заключения помогают правоприменителю принимать справедливые и законные решение…
Александр Владимирович Логинов – кандидат исторических наук, доцент кафедры иностранных языков Университета три раза подряд становился получателем Гранта Президента Российской Федерации для поддержки молодых ученых, совсем недавно стал победителем гранта Российского научного фонда. Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью, приоткрывающее некоторые особенности подачи заявок.
Александр Владимирович, есть ли у вас какой-то секрет для выигрыша Гранта Президента РФ, которым Вы можете поделиться с другими соискателями?
А.В.: Безусловно, никакого секрета нет. Если честно, я не знаю критериев оценки заявки экспертами Совета по грантам при Президенте РФ. Я могу лишь предполагать. Мне показалось, что эксперты Совета по грантам не подходят к заявке формалистично. Безусловно, кандидат должен иметь публикации в рецензируемых журналах, выступать на международных конференциях и т.д., но, как я предполагаю, большое значение имеет сам проект — его внутренняя логичность, соответствие возможностям заявителя и «вписанность» в проблематику современной науки. В проекте должна быть идея, воплощение которой позволит продвинуть вперёд научное познание, пускай и на очень ограниченном участке.
Какая, на Ваш взгляд, информация должна содержаться в заявке на соискание гранта, для его успешной поддержки?
А.В.: В заявке, я думаю, должно быть показано, что проблема, на решение которой направлен проект, обладает научной новизной, заявитель знает основные мнения, которые есть в научной литературе по этому вопросу, и предлагает новый подход или идею. Заявитель должен показать наличие научного задела, которые позволит ему успешно выполнить проект. То есть проект должен быть продолжением исследований заявителя, результаты которых уже апробированы. Это в свою очередь подтверждается участием в конференциях и публикациями в рецензируемых журналах.
Что Вас подтолкнуло к изучению древнегреческого периода, насколько распространены исследования в данной сфере в современной науке?
А.В.: Тематикой, связанной с древнегреческим правом, я стал заниматься ещё в студенческие годы под руководством д.и.н. проф. Василия Ивановича Кузищина. Я думаю, меня подтолкнули к этой теме появившиеся как раз тогда работы Игоря Евгеньевича Сурикова, посвящённые раннему афинскому законодательству. Свою роль, мне кажется, сыграли и общие потребности науки: древнегреческим правом и в нашей стране, и в мире занимаются относительно мало, хотя от Древней Греции дошли своды законов, речи ораторов, философские произведения, огромное количество (сотни тысяч) частноправовых документов (эпиграфические памятники, тексты на папирусах и т. д.). Думаю, причина в том, что древнегреческое право с неизбежностью находится в тени более развитого римского права. Те, кто собирается заниматься древним правом, выбирают римское право как вершину развития права древности. Могу привести пример из личного опыта. Я принимал участие в последнем конгрессе Международного общества историков права древности имени Фернана де Више (La Société Internationale Fernand de Visscher pour l’Histoire des Droits de l’Antiquité) в Эдинбурге, где была представлена пара сотен докладов по римскому праву, а по древнегреческому праву было всего пять докладов. Думаю, какое-то приблизительное соотношение численности специалистов по римскому и древнегреческому праву это показывает. Что касается количества выходящих работ, мне сейчас сложно что-то утверждать определённо. Можно посмотреть рубрику «древнегреческое право» в L'Année philologique — ежегодно издаваемом библиографическом указателе работ по антиковедению, который старается учитывать все публикации на английском, французском, немецком, итальянском и испанском языках (он есть в РГБ). Каждый том L'Année philologique — это около тысячи страниц большого формата, где мелким шрифтом перечисляются работы, вышедшие по той или иной теме. Думаю, речь идёт о десятках работ по древнегреческому праву каждый год, учитываемых L'Année philologique.
Как вы считаете, чем молодой ученый может заинтересовать мэтров науки в заявке на соискание гранта?
А.В.: Я не думаю, что есть какие-то особые способы заинтересовать корифеев науки в заявке кроме соответствия заявки критериям научного проекта. А они объективны. Правда, идея, которая лежит в основе проекта, мне кажется, должна увлекать самого заявителя. По-моему, это видно по заявке. И это дополнительный аргумент, чтобы считать, что заявитель нашёл новый подход к решению научной проблемы и сможет её решить. Хотя, конечно, я это лишь предполагаю.
Какие советы Вы можете дать соискателям грантов?
А.В.: Я бы посоветовал, как можно чаще подавать заявки на разные виды грантов не только потому, что проект может получить финансовую поддержку, но ещё и потому, что на него экспертами будут написаны подробные рецензии. Эти рецензии, конечно, можно использовать, чтобы доработать проект и подать его снова. Но полезнее другое — они позволяют в целом скорректировать направление исследований, исправить его недостатки и т.д. Более критичного разбора научной работы кроме как в рецензиях экспертов научных фондов трудно найти. И этим надо пользоваться. Наука ведь основана на критике и представляет собой коллективное действие.
.png)
Александр Сергеевич Ермоленко – исполняющий обязанности заведующего кафедрой практической юриспруденции Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, партнер юридической фирмы «ФБК Право». Помимо преподавательской деятельности Александр Сергеевич консультирует крупные российские и зарубежные компании по вопросам корпоративного права, поддержки в сфере корпоративного управления, осуществления правового сопровождения проектов по реструктуризации активов на территории РФ.
Александр Сергеевич, часто ли в Вашей деятельности приходится сталкиваться с необходимостью проведения правовой экспертизы? Какую роль играет правовая экспертиза в профессиональной деятельности юриста?
А.С.: Да, причем с такой необходимостью я сталкиваюсь в различных сферах своей профессиональной деятельности. Например, я неоднократно принимал участие в рабочих группах в рамках законодательных инициатив, таких как разработка проектов нормативных актов в сфере банкротства, анализ бюджетного законодательства субъектов РФ на соответствие федеральному бюджетному законодательству и других. В законотворческой деятельности правовая экспертиза способствует принятию эффективных нормативных правовых актов, она является неотъемлемым элементом законотворчества. Как практикующий юрист я регулярно сталкиваюсь с необходимостью проведения правовой экспертизы с целью надлежащего юридического сопровождения деятельности компаний и выработки оптимальной стратегии судебного представительства. Как преподавателя Университета меня довольно часто приглашают к сотрудничеству по подготовке научно-консультативных заключений по различным правовым вопросам. В подобных заключениях анализируются не только нормативные правовые акты, но и доктринальные источники, что позволяет ученому-юристу применять существующие научные подходы к решению правовых проблем.
Кафедра практической юриспруденции Университета, которую Вы возглавляете, занимается выработкой практических навыков у молодых юристов. Входит ли в число необходимых навыков начинающего юриста умение проводить правовую экспертизу?
Да, осуществление правовой экспертизы – один из ключевых навыков, которым наша кафедра обучает начинающих юристов. Если рассматривать понятие «экспертиза» в широком смысле этого слова, то она представляет собой исследовательскую деятельность, осуществляемую компетентным лицом для ответа на поставленные вопросы. Каждому юристу важно быть исследователем в своей области. Это умение необходимо не только для детального изучения юридических документов на предмет их соответствия законодательству, но и для постоянного мониторинга принятых нормативных правовых актов и актуальной судебной практики, а также для поиска новых подходов к решению правовых проблем. Юрист, обладающий навыками
в сфере правовой экспертизы, всегда будет востребован на рынке юридических услуг.
Какое практическое значение, на Ваш взгляд, имеют правовые заключения?
А.С.: Роль письменных научно-правовых заключений весьма значительна и многообразна. Подобные заключения могут быть приобщены
к материалам судебных дел в качестве мнения специалиста или иных письменных доказательств, использованы для выработки правовой позиции
по спору, направлены в различные государственные органы. Кроме того,
они могут использоваться при заключении договоров и иных видов сделок, анализе учредительных документов компаний, государственной регистрации организаций, их слиянии и поглощении, а также при банкротстве
и ликвидации. Безусловно, этот перечень возможных вариантов использования правовых заключений не является исчерпывающим, поскольку в каждой отрасли права существует своя специфика, и правовые заключения могут использоваться в них самым различным образом.
Почему, на ваш взгляд, правовые заключения, подготовленные Университетом, пользуются большим авторитетом?
На мой взгляд, Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) давно зарекомендовал себя в качестве лидера российской юридической науки.
В Университете осуществляют деятельность высококвалифицированные ученые-юристы, практики, обладающие глубокими познаниями в различных отраслях права, готовые оказать содействие участникам правоотношений
в анализе законодательства и его толковании. На базе Университета регулярно издается юридическая литература, публикуются многочисленные статьи
в рецензируемых печатных изданиях. Университетом активно осваиваются инновационные правовые направления, в связи с чем
в Университет часто обращаются за получением правовых заключений
в узконаправленных областях юридической науки.
Может ли правовое заключение помочь стороне по делу выиграть судебный процесс? Сталкивались ли Вы с подобными ситуациями?
Следует отметить, что в соответствии с российским законодательством, ни один из видов доказательств не имеет заранее установленной силы. Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному
на всестороннем, полном и объективном исследовании всех имеющихся в деле доказательств. Однако предоставление в суд обоснованного правового заключения, выражающего позицию компетентных ученых-юристов, специализирующихся на конкретных вопросах права, бесспорно, помогает суду установить подлинное содержание юридических норм и правильно применить их, что в результате способствует вынесению объективного
и справедливого судебного решения.
По своему опыту могу сказать, что правовые заключения довольно часто помогают стороне выиграть дело в суде либо сформировать наиболее перспективную правовую позицию, что дополнительно свидетельствует об их значимости.
.png)
Инна Владимировна Ершова– заведующий кафедрой предпринимательского и корпоративного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, Почетный работник юстиции России, Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, член Научно-консультативного совета при Верховном Суде Российской Федерации, автор многочисленных публикаций по предпринимательскому и корпоративному праву, стаж работы по юридической специальности более 25 лет.
Инна Владимировна, часто ли Вы сталкиваетесь с необходимостью проведения правовой экспертизы в сфере предпринимательского и корпоративного права?
И.В.: Да, и с каждым годом подготовка научно-правовых заключений в данной сфере становится все более востребованной. Стремительно меняющиеся экономические отношения обусловливают появление правовых институтов, отвечающих современным тенденциям, и принятие новых нормативных правовых актов в сфере предпринимательской деятельности и корпоративных отношений. Кроме того, постоянное развитие технологий, появление различных видов цифровых финансовых активов, ведение бизнеса в сети «Интернет» влекут за собой возникновение новых правовых рисков и угроз. Решение данных проблем требует надлежащей правовой оценки и профессионального мнения специалистов в области предпринимательского и корпоративного права.
Почему, на Ваш взгляд, правовые заключения подготавливаемые специалистами Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), являются столь востребованными?
И.В.: Университет на протяжении долгих лет занимает лидирующие позиции в области правовой экспертизы и располагает уникальным кадровым потенциалом. Специалисты Университета обладают фундаментальными познаниями в различных отраслях права и на постоянной основе принимают участие в подготовке научных статей, учебников и монографий. Многие из них являются не только выдающимся учеными, но и практикующими юристами, имеющими многолетний стаж работы в крупных компаниях и государственных органах. Правовой анализ при подготовке научно-консультационных заключений на базе Университета осуществляется как с опорой на традиции юридической науки, так и с учетом инноваций в области права. Именно поэтому подготовка научно-правовых заключений специалистами Университета является столь востребованной.
Какие документы могут быть исследованы при подготовке научно-консультационных заключений по вопросам предпринимательского и корпоративного права?
И.В.: Перечень документов, которые могут быть исследованы специалистом в сфере предпринимательского и корпоративного права, является достаточно широким. Он включает в себя учредительные договоры, уставы организаций, протоколы общих собраний участников обществ, контракты, ценные бумаги, расписки, инструкции, заявления. Безусловно, данный перечень не является исчерпывающим и определяется индивидуально, применительно к каждой ситуации. В случае возникновения сложностей с определением перечня необходимых для проведения правовой экспертизы документов специалисты могут оказать содействие в его подготовке.
Какие проблемы помогает решить правовая экспертиза в области предпринимательского и корпоративного права?
И.В.: Научно-консультационные заключения по вопросам предпринимательского и корпоративного права нередко помогают в поиске правовых решений для бизнеса, а также при выработке позиции в спорных ситуациях и судебных процессах. Правовые заключения способствуют поиску наиболее выгодных способов урегулирования правовых споров, позволяют минимизировать убытки и судебные издержки. Они помогают как практикующим юристам, так и предпринимателям надлежащим образом осуществлять защиту коммерческих интересов организаций. Данные заключения всегда основаны на актуальных нормативных правовых актах и судебной практике и, как правило, принимаются во внимание судами и иными государственными органами.
Почему правовая экспертиза по вопросам предпринимательского и корпоративного права является особенно актуальной в современных условиях, связанных с пандемией?
И.В.: В современных условиях, связанных с распространением коронавирусной инфекции, предприниматели сталкиваются с многочисленными вызовами: принятием новых нормативно-правовых актов, введением ограничений в предпринимательской сфере, снижением спроса на некоторые товары и услуги, что нередко приводит к банкротству организаций. Решение проблем в предпринимательской сфере требует применения современных правовых подходов. Научно-консультационные заключения помогают принимать оптимальные управленческие решения с учётом существующих правовых рисков, создавать основу для результативного взаимодействия юридического лица с органами государственной власти, вырабатывать стратегию управления организацией при наличии признаков неплатежеспособности и решать многие другие правовые задачи.
.png)
Лана Львовна Арзуманова - профессор кафедры финансового права, профессор кафедры налогового права, профессор кафедры практической юриспруденции Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, доцент, адвокат, профессиональный медиатор. Является Почетным работником сферы образования Российской Федерации. Награждена Почетной грамотой Министерства образования и науки Российской Федерации, Медалью II степени «За заслуги в защите прав и свобод граждан» Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, Почетной грамотой Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Имеет стаж работы по юридической специальности 20 лет.
Лана Львовна, какую роль, по Вашему мнению, играет правовая экспертиза в профессиональной деятельности юриста? Какие сложности могут возникнуть при подготовке заключения?
Л.Л.: Экспертность юриста не ставится под сомнение, однако зачастую оппоненты отстаивают противоположные позиции как в досудебном, так и судебном порядках, и одновременно действующее законодательное регулирование не всегда дает однозначный ответ на вопрос какая из позиций представляется наиболее законной и обоснованной. В этой части рекомендуется обращаться за получением более квалифицированной помощи к экспертам в узкой области права, специализирующихся на изучении отдельных направлений и сферы правового регулирования. Такие эксперты обладают высоким уровнем теоретической подготовки, умением анализировать доктрину, полярные авторские позиции, правовые нормы в совокупности с судебной практикой, позициями Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации, а также зарубежной практики, когда речь идет о применении норм международного права.
Единственной сложностью мне видится объем материалов, которые представляет заказчик для проведения исследования и подготовки заключения. Поскольку специалист может дать заключение исходя из той материальной базы, которая передается ему для исследования, то и результаты ее будут основаны на переданных документах. Специалист не обладает полномочиями по запросу дополнительных данных, и это следует иметь в виду каждому, кто обращается за получением заключения, а также понимать, насколько оно устоит при оценке всей доказательственной базы.
Насколько актуальными являются научно-консультационные заключения для практикующих юристов?
Л.Л.: В большинстве случаев такие заключения максимально полезны, поскольку, концентрируя внимание на изучении конкретного вопроса или направления в рамках дела, у юриста может произойти «замыливание» взгляда, и тогда нужен новый подход к изучению материалов. Именно в такой ситуации можно подключать ученых, специализирующихся на конкретной проблематике.
Могут ли, на Ваш взгляд, научно-правовые заключения применяться в сфере финансового сектора? Если да, то каким образом?
Л.Л.: Безусловно, и в последнее время с учетом большого количества преобразований, которые появляются в сфере правового регулирования финансового сектора - это и переформатирование бюджетного процесса (а именно Казначейское исполнение бюджета, проведение контрольных мероприятий за расходованием бюджетных средств), с завидной периодичностью принимаемые изменения налогового законодательства, не считая количества разъяснений, которые дают Минфин России и ФНС (включая появление новых пилотных налоговых режимов, урегулированных в правовой плоскости и непрописанных в законе видов проверок, инициируемых налоговым органом, в том числе эксперимент с налоговой медиацией), а также ставший в последнее время актуальным финансовый рынок (разговоры о цифровой национальной валюте, разных форм кредитования, рынок ценных бумаг, валютное регулирование и контроль) и многое другое позволяют заключить, что научно-правовые заключения приобретают большую ценность. Проследить за таким количеством изменений проблематично, комментарии специалистов зашкаливают, а их компетентность порой вызывает вопросы, в связи с чем заключения в финансовой сфере актуальны.
Подготовка таких заключений возможна при взаимодействии с органами государственной власти в ходе проведения законопроектной работы по рассматриваемой сфере регулирования, органами следствия или адвокатами в рамках возбужденных уголовных дел по преступлениям в финансово-правовой сфере для правильной квалификации дел (например, при совершении операций в области валютного регулирования есть потребность в понимании того, кто такие органы и агенты валютного контроля и каков объем полномочий участников данных правоотношений), при совершении отдельных видов операций на рынке ценных бумаг для потенциальных участников, включая способы легализации полученных доходов от таких видов деятельности и т.п.
Сталкиваетесь ли Вы с необходимостью проведения межотраслевых исследований?
Л.Л.: Да, в моей практике такие запросы появлялись. В такой ситуации мы с коллегами, специализирующимися в разных областях, готовим совместное заключение, каждый в рамках того предмета регулирования, в каком является профессионалом.
Может ли подготовка правового заключения стать решающим фактором для благоприятного исхода дела?
Л.Л.: Да, и такое бывает. Хотя, когда речь идет о судебном процессе, то все доказательства изучаются судом в совокупности, в том числе и заключение специалистов, и ни одно из доказательств не имеет приоритетного значения. Если говорить о заключениях, которые могут быть даны за рамками судебного процесса, то для их заказчиков они могут иметь принципиальное значение в части формирования собственной позиции по конкретным ситуациям, разрешение которых для них имеет принципиальное значение.
Следует оговорить, что никто не умаляет достоинств действующих юристов (адвокатов, консалтеров, инхаусов и др.), к числу которых я также причисляю себя (поскольку являюсь адвокатом), их знаний, практического опыта, умения вести процесс, однако совмещение научной и практической сфер деятельности дает возможность сформировать комплексные и системные знания, создает особый творческий формат мышления, подсвечивает ситуацию под разными углами, что в конечном итоге дает преимущества и позволяет увидеть проблему со стороны и предложить ее нестандартное решение.
.png)
Елена Игоревна Галяшина – директор Центра правовой экспертизы в сфере противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, доктор филологических наук, старший научный сотрудник, профессор, профессор кафедры судебных экспертиз, действительный член (академик) Российской академии естественных наук по Отделению точных методов в гуманитарных науках. Действующий эксперт. Награждена медалью «За отличие в охране общественного порядка», имеет звание «Почетный работник сферы образования Российской Федерации». Общий стаж юридической и экспертной деятельности – более 41 года. Стаж научно-педагогической деятельности – более 41 года.
Елена Игоревна, при рассмотрении каких категорий дел чаще всего требуется проведение лингво-правовых экспертиз?
Е.И.: Проведение лингво-правовых экспертиз наиболее сегодня востребовано по делам об экстремизме, диффамации и оскорблении. Это те категории дел, которые в своем большинстве имеют значительный общественный резонанс. Это связано с тем, что судьям приходится обеспечивать баланс охраняемых публичных интересов (основ конституционного строя, целостности и безопасности Российской Федерации) и защиты гарантированных Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина - свободы совести и вероисповедания, свободы мысли, слова, массовой информации, права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, права собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
В настоящее время контент многих деструктивно-ориентированных сайтов направлен на абсолютизацию свободы личности, активную пропаганду вседозволенности, безнравственности и эгоизма, культа насилия, потребления и наслаждения, формирования сообществ, отрицающих естественное продолжение жизни, содержит информацию, распространение которой в Российской Федерации, запрещено. К данной категории относится информация, которая направлена, в том числе на оскорбление, разжигание национальной или религиозной ненависти и вражды, а также иная информация, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.
Особую роль по делам названных категорий играет судебная лингвистическая экспертиза, которая может быть назначена для определения смыслового содержания и целевой направленности информационных материалов.
Судебная лингвистическая экспертиза сегодня одно из самых востребованных, но и вызывающих бурные дискуссии направлений судебно-экспертной деятельности. К ней приковано внимание юристов и лингвистов, журналистов, блогеров, общественных и политических деятелей, руководителей различного ранга, граждан, должностных и юридических лиц. Следственные и судебные органы все чаще сталкиваются с ситуацией, когда сторона, не согласная с выводами произведенной по делу лингвистической экспертизы, предоставляет заключение, составленное комиссией именитых ученых-филологов с противоположными результатами и нелицеприятной критикой заключения эксперта. Конечно, от ошибок не застрахованы ни эксперты, ни их оппоненты. В средствах массовой информации и, в конечном итоге в судах, разворачиваются настоящие битвы филологов, говорящих на «птичьем языке», который очевидно нуждается в переводе на язык, общепонятный для судей, прокуроров и иных участников процесса.
Помочь суду разобраться с разными точками зрения филологов (лингвистов), зачастую представляющих разные научные школы, использующих разные методы и методики, выискивающих процессуальные, методические и гносеологические ошибки друг у друга, донести до правоприменителя сущность совершенного речевого правонарушения может лингвоправовая экспертиза в форме научно-консультативного заключения. Такое заключение основано на комплексном научно-практическом исследовании спорных информационных продуктов и материалов дела, включая проведенные экспертизы и внесудебные исследования языковедов, представленные разными сторонами по делу. Правоохранительные органы получают таким образом объективную критериологию, позволяющую выявлять, пресекать, предупреждать речевые правонарушения. Поэтому обоснованность, правильность и справедливость принимаемого судом решения по делу, где в качестве вещественных доказательств фигурируют запечатленные на материальном носителе продукты речевой деятельности человека, во многом зависят от качества и профессионализма выполненной по делу судебной лингвистической экспертизы. Оно, в свою очередь, определяется наличием у эксперта профессиональных компетенций, единством научно-методического подхода к экспертной практике и специализации лингвистов, знанием экспертом своих процессуальных прав и обязанностей, соблюдением принципов судебно-экспертной деятельности.
Может ли лингвистическая экспертиза текста служить доказательством наличия или отсутствия в нем оскорблений или порочащих честь и достоинство сведений?
Е.И.: Да, может. Сущность судебной лингвистической экспертизы заключается в процессуально регламентированном исследовании с применением специальных лингвистических знаний для установления фактических данных, имеющих значение доказательств по делу. Надо только не смешивать функцию эксперта-лингвиста, который устанавливает смысловое содержание высказывания, выраженное к предмету речи отношение автора, его коммуникативную цель, и функцию правоприменителя, квалифицирующего речевое деяние как правонарушение в соответствии с действующим законодательством.
С чем, по Вашему мнению, связаны основные сложности проведения речеведческих и фоноскопических экспертиз?
Е.И.: Речь охватывает все сферы человеческой деятельности, связанные с его коммуникативной, творческой, профессионально-деловой, социальной активностью. Следы речевой деятельности человека, будучи запечатленными на материальном носителе, широко вовлечены в сферу судопроизводства в качестве источника доказательств. Судебные речеведческие экспертизы в классификации судебных экспертиз образуют отдельный класс. Они основаны на судебном речеведении как сфере знаний синтетической природы о процессе речепроизводства и речевосприятия. Судебное речеведение составляет единую основу экспертного исследования продуктов речевой деятельности. Названные экспертизы объединяет общность исследуемых объектов (продуктов речевой деятельности), единство методологии, сходный комплекс специальных знаний. Сложности в проведении речеведческих экспертиз, к числу которых можно отнести и фоноскопическую экспертизу, можно определить исходя из дуалистической природы продукта речевой деятельности, имеющего план содержания (семантику) и план выражения (языковую форму). Это предполагает наличие у эксперта интегративного комплекса специальных знаний, сформированных на основе знаний различных материнских наук о языке и речи (в том числе, прикладной лингвистики, речевой акустики и др.), а также навыков и умений применять научно-обоснованные методы исследования продуктов речевой деятельности для решения экспертных задач. Подготовка таких экспертов – сложный процесс, требующий наращивания и синтеза теоретических речеведческих знаний и практических навыков, их преломления через призму судебной экспертологии как научного фундамента экспертной практики и обучения экспертов.
В чем, на Ваш взгляд, заключается отличие доктринальных научно-правовых заключений от судебных экспертиз?
Е.И.: Доктринальные научно-правовые заключения подготавливаются на основе исследований и анализа нормативных правовых актов, правоприменительной практики и соответствующей документации по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области права и смежных с ним областях знаний по существу поставленных задач. Определенные юридические знания в последнее время относятся к числу специальных. В правоприменительной практике наблюдается ситуация, когда следователи и судьи оказываются не в состоянии ориентироваться во всех аспектах постоянно меняющегося отраслевого законодательства. В рамках многих бланкетных уголовно-правовых норм могут возникнуть вопросы о соответствии действий обвиняемого тем нормативным правовым актам, к которым содержат отсылку УК РФ. Для правильного их правового или юридико-лингвистического толкования нужно иметь специальные знания в различных отраслях права и юридической лингвистике. Знание тонкостей современного законодательства во многих случаях необходимо для осуществления полного, объективного и всестороннего расследования дела.
Исследования по определенным вопросам права, результаты которого оформляются в виде письменного научно-правового заключения, нередко приобщаются к материалам дела по ряду сложных уголовных, арбитражных, административных, гражданских дел, приобретают статус доказательства. Но в таком заключении не может быть выводов о наличии вины или ее отсутствии, ответов на правовые вопросы, связанные с оценкой деяния, оценкой действий конкретных лиц, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора или суда.
Судебная экспертиза – это предусмотренное законодательством Российской Федерации о судопроизводстве процессуальное действие, включающее в себя проведение исследований и дачу заключения экспертом по вопросам, требующим специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла. В результате производства судебной экспертизы составляется заключение эксперта - письменный документ, отражающий ход и результаты исследований, проведенных экспертом.
Как вы считаете, может ли правовая экспертиза служить доказательством в судебном процессе?
Е.И.: Чем сложнее уголовное или гражданское дело, тем в большей степени нужны специальные юридические знания, чтобы успешно довести его до вынесения законного и обоснованного процессуального решения. Для ответа на возникающие вопросы во многих случаях необходимо провести исследование материалов дела на основе специальных знаний в области различных отраслей права, смежных с иными областями науки, техники, искусства или ремесла.
По нашему мнению, многие научно-правовые исследования по материалам уголовных, гражданских дел обладают чертами судебной экспертизы: исследование основано на использовании специальных юридических, в том числе комплексных (юридико-лингвистических, юридико-экономических, юридико-психологических и т.д.) знаний; заключение, оформляемое по результатам исследования, имеет статус доказательства. Остается только оговорить возможность назначения таких экспертиз, но в законе нет запрета на их производство. По нашему представлению, современный юридический консалтинг в сфере судебно-экспертной деятельности – это не просто консультирование по вопросам назначения, производства и оценки результатов судебной экспертизы, а комплексное юридическое сопровождение применения (использования) специальных знаний в судопроизводстве на всех его стадиях.
Соответствуют ли экспертные заключения, подготавливаемые Университетом имени О.Е. Кутафина (МГЮА), требованиям процессуального законодательства, предъявляемым к таким заключениям?
Е.И.: Я полагаю, что правовые заключения в форме научно-правовых консультационных заключений полностью отвечают требованиям процессуального законодательства. Они основаны на специальных юридических знаниях и содержат результаты всесторонних исследований по определенным вопросам права, представляя собой аргументированную позицию научно-педагогических работников Университета относительно тонкостей современного законодательства в области банковского, предпринимательского, коммерческого, трудового, информационного, финансового, спортивного, таможенного и других отраслей права, а также методологии криминалистики и судебной экспертологии.
.png)
Антон Львович Рогачевский - вице-президент по правовым вопросам региона Восточная Европа ООО "Пивоваренная компания "Балтика".
ООО «Пивоваренная компания «Балтика» известно на всей территории РФ и далеко за ее пределами. В чем, на Ваш взгляд, заключается специфика организации правовой деятельности крупной компании? Какие механизмы юридического сопровождения используются в ООО «Пивоваренная компания «Балтика»?
А.Л.: На специфику деятельности в правовой функции такой крупной компании, как «Пивоваренная компания «Балтика» оказывают влияние различные факторы. Во-первых – это рынок, на котором компания осуществляет свою деятельность. Государственное регулирование и специальное законодательство, применимое к нашей отрасли безусловно формируют критерии правовых требований, причем не только к нам, но и к нашим контрагентам – партнерам по бизнес-цепочке добавленной стоимости. Во-вторых – это лидирующие позиции компании на рынке, а отсюда – дополнительные требования, в первую очередь антимонопольного характера. Причем надо отметить, что наша компания очень ответственно несет приятное бремя рыночного лидерства и большое внимание уделяет, в частности, вопросам антимонопольного комплаенса. В третьих – это масштаб бизнес-операций и наличие подразделений компании по всей стране, а отсюда – необходимость обеспечения правовой поддержки бизнеса в различных регионах, грамотное применение норм не только федерального, но и регионального законодательства, судебная практика в различных округах России. В-четвертых – это тот факт, что мы являемся компанией потребительского сектора, а значит наши товары на рынке опосредуются и продвигаются через товарные знаки и иные результаты интеллектуальной деятельности; вопросы IP-менеджмента и правовой охраны IP-объектов имеют очень большое значение. Ну и в-пятых – наша компания является частью международной группы компаний Carlsberg, а значит включена во многие международные процессы и проекты, применяются нормы международного права, политики и процедуры нашей группы, в том числе и в правовой области.
Антон Львович, с какими правовыми задачами приходится сталкиваться в Вашей профессиональной деятельности? Какие из них представляют для Вас наибольший интерес?
А.Л.: Как я уже отметил выше, правовая деятельность компании очень комплексная, а отсюда – и объем и разнообразие различных правовых вопросов. Это и договорная работа, и защита интересов компании в судебных спорах. В такой крупной компании, как наша количество ежегодно заключаемых сделок исчисляется многими тысячами, соответственно одной из задач юриста является обеспечить бизнес надежной и удобной договорной документацией и оказать правовое содействие, снижая соответствующие риски.
Мы – часть большой группы компаний, в России Балтика – основная бизнес-единица, но не единственная. Ведение бизнеса также опосредуется через небольшие производства и крупные компании, производящие сырьевую продукцию. Это связано с корпоративным управлением и необходимостью поддержания корпоративно-правовых процедур.
Большое значение имеет и защита наших объектов интеллектуальной собственности, и правовое содействие в управлении портфелем брэндов, в том числе и на международном уровне, учитывая необходимость защиты прав на зарубежных рынках и наличие большого количества трансграничных лицензионных договоров.
Наибольший профессиональный интерес для меня лично представляют вопросы антимонопольного законодательства и антимонопольного комплаенса. На протяжении почти пятнадцати лет создавалась и совершенствовалась система антимонопольного комплаенса в нашей компании, помогли и практики нашей группы компаний, и сотрудничество с ведущими научными школами страны, и тесное взаимодействие с регулятором - Федеральной антимонопольной службой. Практика компании неоднократно получала высокую оценку ФАС России.
Каким требованиям, на Ваш взгляд, должен отвечать современный юрист?
А.Л.: В современных условиях юрист не может быть просто «советником, дающим рекомендации бизнесу». Современный корпоративный юрист должен в совершенстве владеть навыками управления правовыми рисками, досконально знать не только требования закона и судебную практику, но и бизнес-процессы компании, правовыми рисками которой он управляет. И безусловно, переход к использованию современных цифровых инструментов – это обязательное условие эффективной работы юриста.
Какое значение для работы ООО «Пивоваренная компания «Балтика», имеет консалтинговая деятельность? Каким образом результаты консалтинговой деятельности (правовые заключения, консультации, научно-исследовательские работы) интегрируются в практический процесс?
А.Л.: В своей деятельности компания периодически обращается к консультантам. Необходимость в этом может появляться при работе над новыми проектами, в ситуациях, когда требуется узкоспециализированная экспертиза. Консультанты могут привлекаться в ситуациях сложных, комплексных судебных споров. Бывают случаи, когда требуется независимое внешнее заключение.
Конечно, результаты такой работы консультанта имеют важное практическое значение. В правовом департаменте нашей компании частью базы знаний являются в том числе и заключения консультантов.
В каких отраслях деятельности чаще всего требуется мнение ученых-юристов? В чем заключается преимущество использования доктринальных разработок в практической деятельности?
А.Л.: Мнение ученых-юристов имеют высокую практическую значимость в очень большом количестве отраслей права, в том числе релевантного для бизнеса. В практике нашей компании имеется богатый опыт эффективного взаимодействия с ведущими ВУЗами страны, в том числе с Санкт-Петербургским государственным Университетом, Московским государственным юридическим университетом имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Воронежским государственным Университетом, иными институтами, имеющими в своем составе авторитетные правовые школы.
Сотрудничество с ведущими учеными – это возможность получить настоящую академическую верификацию бизнес-моделей и соответствующих правовых инструментов. Всё это в комплексе позволяет успешно управлять правовыми рисками.
.png)
Диана Геннадьевна Алексеева – профессор кафедры банковского права, доктор юридических наук, профессор. Член рабочей группы Банка России по партнерскому банкингу, член Экспертного совета Государственной Думы Российской Федерации, член Ассоциации банков России, главный редактор методического журнала для банковских работников «Юридическая работа в кредитной организации». Общий стаж практической, научно-педагогической и экспертной деятельности – более 26 лет.
1. Диана Геннадьевна, востребованы ли заключения в сфере банковского права? Если да, то почему?
Legal opinions весьма востребованы в данной сфере. Кредитные организации являются основным субъектом банковского права. Они обладают исключительной правоспособностью, выражающейся в осуществлении банковских операций, но при этом вправе совершать самые различные сделки. Правовые заключения по вопросам деятельности кредитных организаций чаще всего востребованы в спорах банков со своими клиентами, оспаривании действий Банка России или иных государственных органов. Кроме того, кредитные организации являются юридическими лицами, соответственно, сталкиваются с теми же правовыми проблемами, которые характерны для иных субъектов предпринимательской деятельности (в области нарушений законодательства о конкуренции, корпоративных споров, банкротства и проч.).
2. По каким вопросам банковского права Вам наиболее часто приходится готовить заключения?
Предметом научно-экспертного исследования становятся самые различные вопросы, как собственно связанные с банковским правом, так и обусловленные сопутствующими вопросами (финансирование, операции с драгоценными металлами и валютными ценностями, корпоративные споры, банкротство и др.).
Применительно к банковскому праву наиболее распространены запросы о привлечении к ответственности (взыскании убытков) контролирующих кредитную организацию лиц; определения момента возникновения права на иск в деле о несостоятельности (банкротстве); наличия или отсутствия правовых оснований для возмещения убытков (является ли таким основанием, например, осуществление кредитной организацией рискованной бизнес-модели); возможности взыскания убытков с «теневых директоров» и мажоритарных акционеров кредитной организации.
Актуальны запросы, связанные с возвратом просроченной задолженности должников; оценкой аффилированности связанных с банком лиц; реализацией банком мер взыскания по просроченным долгам; оценкой действий банка по предъявлении требований к поручителю и иным вопросам, связанным с осуществлением кредитными организациями банковских операций и сделок.
На исследования выносятся также вопросы злоупотребления правом со стороны самих кредитных организаций и (или) их клиентов; оценки добросовестности действия стороны при взыскании убытков и прочих недобросовестных практик продаж финансовых продуктов и услуг.
3. В каких практических ситуациях в банковской сфере Вы считаете наиболее необходимы научно-консультационные заключения? Научно-консультационные заключения практически незаменимы в условиях наличия в праве пробелов или различных коллизий. К сожалению, далеко не всегда в законодательстве четко установлена система правовых терминов и категорий, имеются формулировки, которые могут быть истолкованы двояко. Кроме того, высококвалифицированные специалисты (банковские юристы), длительное время работающие по делу, видят ситуацию с одной стороны. Независимый взгляд на предмет спора помогает выявить дополнительные доказательства, усилить правовую позицию заказчика. Тем более, что такое заключение готовят не просто ученые, специализирующиеся в области банковского права, но и имеющие практический опыт работы в кредитных организациях, понимающие природу совершенных банком действий и выносимых решений.
4. Можете ли Вы назвать особенности применения научно-консультационных заключений в сфере банковского права?
Для подготовки правовых заключений в области банковского права требуется наличие специальных познаний не только в области юриспруденции, но и в сопутствующих сферах (экономики, бухгалтерского учета). Банковская деятельность весьма специфична, в ней много особенностей, условностей, специальных правил осуществления, требований регуляторов. Все это нужно знать и понимать, почему банк действует так или иначе, что им движет при принятии решений, каковы дальнейшие шаги и решения. Научно-консультационные заключения в банковской сфере – это «высший пилотаж» в правовом анализе ситуации с точки зрения специальных знаний, навыков, компетенций, опыта и профессионализма.
5. Были ли в Вашей практике случаи, когда научно-консультационные заключения влияли на исход дела?
Безусловно, бывали такие случаи. Научно-консультационные заключения – это всегда дополнительные обоснования, доказательства, новые подходы к оценке ситуации, усиление правовой позиции заказчика. Часто клиенты обращаются за правовой защитой к юридическим компаниям и адвокатским бюро. Но далеко не в каждом из них есть высококвалифицированные специалисты в области банковского права, имеющие практический опыт работы в юридических подразделениях банков. Научно-консультационные заключения позволяют исправить эту проблему. Да, правовые заключения не всегда принимаются судом. Однако, именно сформулированные дополнительные доказательства, правовые подходы и обновленная по результатам экспертизы правовая позиция по делу зачастую помогают адвокатам выиграть процесс.
6. Какой, на Ваш взгляд, юридический статус у правового заключения? Является ли правовое заключение процессуальным доказательством?
Суды по-разному подходят к возможности приобщения юридических заключений к материалам дела. Одни судьи отказываются их приобщать, поскольку суд сам может дать правовую оценку спора (принцип jura novit curia – лат. «суд знает законы»). Другие не только приобщают заключения к материалам дела, но и ссылаются на них в мотивировочной части судебных решений.
По своей правовой природе юридическое заключение не является экспертизой, поскольку не назначается судом.
Институт аmicus curiae (лат. – «друг суда») активно применяется в странах прецедентного права, поскольку высшие суды формируют обязательные правовые позиции для нижестоящих судебных инстанций.
В России единой правовой позиции относительно использования в судебных слушаниях правовых заключений не выработано, в значительной мере из-за отсутствия четкого правового регулирования его статуса.
В отличие от собственно экспертизы, основания назначения, порядок проведения и оценки результатов правового заключения законодательно не урегулированы. В § 35 Регламента Конституционного Суда РФ предусмотрена возможность привлечения для консультаций, проведения проверок, исследования отдельных документов специалиста (специалистов), не заинтересованных в исходе дела. В соответствии со статьями 55.1, 87.1 АПК РФ любой арбитражный суд в целях получения разъяснений, консультаций и выяснения профессионального мнения лиц, обладающих теоретическими и практическими познаниями по существу разрешаемого арбитражным судом спора, может привлекать специалиста, однако такой специалист может быть привлечен в процесс только по инициативе суда.
При этом значительная часть судов допускает возможность предоставления по делу юридических научных заключений и воспринимают изложенные в них выводы. Так, например, правовая позиция о применении доктрины «срывания корпоративной вуали» отражена в Постановлении Президиума ВАС РФ от 24.04.2012 № 16404/11 по делу
№ А40-21127/11-98-184 именно на основе приобщенного к материалам дела правового заключения.
Полагаю, что правовое заключение, представленное по инициативе стороны спора, может быть приобщено к материалам дела в качестве письменного доказательства. Однако его ценность не столько в правовой форме (письменного доказательства, заключения специалиста или эксперта), сколько в совершенствовании правовой позиции по делу, выявлении дополнительной мотивировки и научного обоснования, сформулированной высококвалифицированными специалистами в области банковского права и отраженной в документе, исходящем от уважаемого высшего учебного заведения в области права.